Пётр Владимирович родился накануне Великой Отечественной войны - 24 декабря 1940 года. Вспоминая его удивительный образ сегодня, понимаешь, что этот человек был сам по себе "градообразующим". К нему тянулись дети и взрослые, художники и педагоги. Все, кому довелось поговорить с ним, увидеть, как неторопливо и основательно он работает - с металлом, или с красками, с карандашом или с паяльником...
В секторе редкой книги и краеведения память о Петре Потурае хранят газетные вырезки, два иллюстрированных рыбинских журнала, а также изданная уже после смерти первого директора ДХШ книга о Детской художественной школе Рыбинска, в которой есть такой монолог художника.
"Моя мать была родом из многодетной семьи. А отец, единственный сын в своей семье, был шорником, - делал сбрую для лошадей, а ее ведь надо было украшать, и эти украшения делал он сам. А еще он умел сшить сапоги, неплохо столярничал… Мастеровитый был. Когда война началась, они были молодые. От нас было всего восемь километров до границы, и мы моментально оказались под немцами. Отец был призван в армию, и в первые же дни оказался в плену, попал в концлагерь в Германию, и был там до конца войны. Его освободили союзники – американцы. И он мне рассказывал, что в тот момент он мог уехать в Америку – им была открыта дорога. Но нас у мамы было уже четверо детей, и он вернулся домой. А наш дом во время войны сожгли, и мама со всеми нами скиталась в городе. Это сейчас Владимир Волынский – красивый город, и строят там по-европейски. А тогда это был маленький городок, там было много маленьких белёных домиков. В таком домике жили и мы. Я хорошо помню, как было голодно. Но все четверо детей выжили, и это было чудо.
В школе, где я учился, очень хорошо относились к рисованию, мы много рисовали, и прямо на уроках копировали. Преподавал выпускник Варшавской академии Зубицкий. Он познакомил нас с разными технологиями, например, с живописью масляными красками. И помню, что мы запросто копировали «запорожцев», пишущих письмо султану. Тогда приближалось трехсотлетие воссоединения Украины с Россией, и я писал портрет Богдана Хмельницкого двухметровой высоты. Жаль, у меня не сохранилась награда за эту работу – большой эмалевый значок. А еще помню, каким уважительным было отношение простых людей к умению рисовать: меня часто просили кому-то что-то нарисовать, это были, конечно, банальные сюжеты с открыток. Именно так я заработал свой первый рубль!
А когда я закончил школу, умер мой отец. Я сначала работал на шахте, потом ушел в армию, служил на Украине. И все время рисовал. А после армии вместе с друзьями и сослуживцами уехал по комсомольской путевке в Череповец. Хорошо помню, как приехал – в военной форме, в бушлате. Было холодно: зима! Север! Помню, как впервые увидел трубы мартеновских цехов. Ребята мои имели шоферские права, и быстро устроились на работу. А у меня никакой специальности не было. Рядовой! Меня отправили на медкомиссию. Я был физически крепким молодым человеком, мне даже на центрифуге испытание устроили. А после предложили: «Пойдешь в мартеновский цех подручным сталевара?» – «Пойду!»
Моя печь была – девятая. Мне выдали лопату, рукавицы, форму сталевара, башмаки на толстой подошве, которые все время дополнительно подбивали: ведь приходилось ходить по шлаку, когда вывалят его из печи. Его нужно было раздолбить, выбросить. Стал работать, хорошие деньги зарабатывать. С каждой зарплаты отсылал маме. Адаптировался. Это был год, когда в космос полетела Валентина Терешкова.
А в выходные я ходил в музей и в художественную студию. А потом поступил в Ярославское художественное училище. Преподаватели у нас были замечательные, на всю жизнь хватило того, что они дали. И в профессии, и в человеческом общении.
В Рыбинск я приехал по окончании училища – в 1969 году, по приглашению директора недавно открытой Рыбинской Детской художественной школы Анатолия Андреевича Иванова. Было тепло! Это была осень, и было чудное настроение. До глубокой осени еще было далеко. Меня поразила Волга и то, что город стоит прямо на ней. Это ведь редко так бывает, чтобы большой город стоял на большой реке. Я помню, как мы с друзьями – художниками Анатолием Ивановым, Анатолием Поповым – гуляли, они показывали мне Рыбинск, проспект, набережную. Помню в парке у дворца целый ряд груш, которые плодоносили…
Я приехал сюда к друзьям, поэтому был не одинок. Город мне очень понравился. Когда я освоился, ко мне приехала жена Татьяна Дмитриевна.
В том же 1969 году мне пришлось стать директором нашей школы – речь шла о том, что эту должность я займу на время, пока решатся разные проблемы. Но получилось, что я проработал директором 33 года.
А в самом начале школа переживала годы становления. У нас работали Анатолий Андреевич Иванов, Татьяна Ивановна Мануилова. Вместе со мной в штате было всего три преподавателя. Позднее на работу в школу пришли наши бывшие выпускники – Александр Григорьевич Патраков, Николай Дмитриевич Малафеев… Вначале, когда основали в Рыбинске детскую художественную школу, она располагалась на улице Чкалова, в нижнем помещении бывшего дома пионеров. Потом ей выделили три комнаты в доме на Крестовой – в квартале между арками Мытного рынка. Там было печное отопление. Туда я впервые и вышел на работу, там учились первые мои ученики. Мы как-то не задумывались о том, в каких условиях работаем – мы очень любили свое дело.
К административной работе я никогда не стремился, и можно сказать, жалею, что на все эти хозяйственные заботы потратил столько времени. Но справедливости ради нужно сказать, что мы в коллективе жили очень дружно и как-то сообща делали всю эту черную работу: сами ремонтировали, строили стеллажи и оборудование – тогда ведь не было такого комфорта, как сегодня. Все было самодельным.
Если говорить о начальных методиках обучения, то в те годы они практически дублировали программу художественного училища. Поэтому мы работали с нуля – приноравливались к ребятам, каждый помнил еще и свой первоначальный опыт в профессии. Мы старались не помешать дарованию. Мы экспериментировали. И у нас получалось! Потом уже проявлялась какая-то цельность и последовательность в работе. В школе стал накапливаться преподавательский опыт. Спустя лет пять примерно мы уже имели свои программы, которые все время развивали. Мы пробовали разные направления декоративно-прикладного искусства, но рисунок, живопись, композиция – эти предметы всегда были неизменны.
Когда настало время активного профессионального общения, мы часто демонстрировали наши программы в Ярославле, и они быстро расходились по другим городам и весям – их все брали на вооружение. Наверное, мы просто добросовестно и с любовью относились к своему делу.
Одновременно все мы – кто как мог – занимались творчеством. Передавая свой опыт ребятам, мы всегда были открыты для общения с ними. Но у каждого из нас – Анатолия Илларионовича Попова, Татьяны Ивановны Мануиловой, у других – все получалось по-своему.
Для нас было большое удовольствие всегда – ходить вместе с учениками на пленэры. Ребята были иные – это и понятно, ведь у них не было столько «пищи для ума», как у сегодняшних детей. Они были больше обращены к природе и тоньше ее чувствовали. С годами качество учеников как-то изменилось: если мы возьмем папку старых работ и сравним с сегодняшними, то сравнение будет в пользу прежних. В те годы ребята создавали много качественных композиций, на которые не жалели времени и сил. Сейчас чаще можно встретить поверхностный подход к этой работе. Но сегодня ведь и очень большая нагрузка на учеников. Видимо, и в этом есть какой-то смысл – сегодняшние ученики ДХШ более развиты в техническом отношении.
Если говорить о тонкостях профессии учителя рисования, то рисунок – это, возможно, самая гибкая форма изобразительного искусства. Моя программа преподавания рисунка, которая уже много лет используется в Рыбинской ДХШ, основана на том, что умение рисовать дает человеку возможность самовыражения в разные периоды усвоения знаний в области рисунка. В младших классах мы учитываем возрастные особенности, и потому усложнение заданий происходит постепенно. Основной задачей преподавания в младших классах является ознакомление учеников с материалами графики, «развитие руки и глаза», владение линией, штрихом, тоном и грамотное использование формата изобразительной плоскости. Одновременно с усвоением учащимися изобразительной грамоты педагогу важно стараться расширять кругозор учащихся в познании разнообразия графических средств, развивать их воображение и наблюдательность.
В старших классах мы уделяем большое внимание академическому рисунку – грамотному построению композиции, лепке формы и перспективе. В работе с учащимися я стараюсь приучить их грамотно вести длительное задание с учетом композиции листа, с выделением главного в работе, использовать технические приемы, добиваясь пространственной выразительности и материальности предметов.
Прошло почти полвека с тех пор, как я провел в Рыбинской Детской художественной школе свой первый урок. За эти годы сотни учеников стали выпускниками и унесли с собой по жизни посеянные нашей замечательной школой семена «разумного, доброго, вечного» классического искусства.
Пусть в биографии школы будет еще много добрых, любящих искусство и свою работу учителей, и еще больше – талантливых учеников, которых предстоит научить и выпустить в жизнь, воспитав в них умение видеть и умножать прекрасное".
Comments