О том, какую большую работу выполняют педагоги по историческому краеведению, можно судить по этой публикации, материал для которой в течение нескольких лет юному автору помогла накопить и осмыслить Ирина Николаевна Потемкина, много лет работавшая методистом Рыбинского Центра детского и юношеского краеведения. Эта публикация - журнальный вариант большой исследовательской работы школьницы Екатерины Скворцовой. Впервые статья была опубликована в журнале "Рыбная слобода" (№ 1 (15), 2018 г).
Память о войне не стирается, не тускнеет с годами. Время всё больше отдаляет от нас героические события Великой Отечественной войны. В живых остаётся совсем мало фронтовиков, прошедших страшными дорогами войны, и тружеников тыла. И наше поколение — последнее, которое может ещё услышать рассказы ветеранов. Исследовательская работа, выполненная в рамках занятий по историческому краеведению, помогла мне сосредоточить поиск материалов об участии моих земляков в Великой Отечественной войне и собрать воспоминания о строительстве оборонительных рубежей и жизни жителей колхоза «Красный Перекоп» Пошехонского района в годы Великой Отечественной войны, проследить боевой путь моих прадедушек и других участников войны моих земляков. Моими собеседниками были Сахарова Анна Фёдоровна и другие жители деревни Большая Луха. Мне удалось собрать воспоминания о днях войны у тех ее жителей, которые в годы войны были детьми и о войне помнят со слов родителей. Кроме того, я обратилась к архивным документам и материалам газеты «Колхозный путь», документам из домашнего архива нашей семьи и ресурсам интернета. Значительные материалы о наших земляках, участниках войны, мы с Ириной Николаевной Потемкиной нашли на сайтах «Подвиг народа» и «Мемориал». В настоящей публикации представлены сведения о фронтовиках и тружениках тыла деревни Большая Луха Пошехонского района.
* * *
О самом первом дне войны нам рассказала только моя прабабушка Лена, недавно ушедшая из жизни. «Прибежала домой и увидела плачущую мать. "Мама, что случилось?" — "Война, дочка". А я тогда и не поняла, что такое война». А на другой день мужчины наших деревень отправились в Пошехонье. «Преображенская улица вся была заполнена подводами. Это новобранцы из деревень направлялись на призывной пункт, где срочно формировались команды и пешие колонны отправлялись до Рыбинска. На подводах были сложены котомки призванных. Позднее новобранцев отправляли пароходами». Деревня Б. Луха располагалась рядом с рекой Согожей, водохранилище было ещё не заполнено. Пароходы с новобранцами проходили мимо деревни. Женщины и дети выходили на берег, встречали пароходы с уезжавшими на фронт мужьями, отцами и братьями, махали платками и со слезами и с прощальными криками бежали вдоль берега, сколько хватало сил. Кто-то видел своих близких последний раз.
Если идти от деревни Большая Луха к деревне Бабкино по лесной дороге, то по правую руку можно увидеть заросшие кустарником характерные ямы. Местные жители знают, что это бывшие окопы и блиндажи, которые сооружались здесь в 1941 году. В нашей деревне тоже можно найти следы обороны, вот только селян, которые бы помнили то время, осталось совсем немного. Вспоминает Павлов Алексей Алексеевич: «Войну помню моментами, ведь мне было 4 года. Мы были переселенцами с затопленной зоны. Военных действий в Большой Лухе не было, но к «встрече» немцев готовились, рыли окопы. До сих пор сохранился дзот в море. Помню, что в Лухе стояла часть раненых солдат. К нам в дом поселили раненого бойца, все лицо у него было перебинтовано».
Сахаровой Анне Фёдоровне, когда началась война, исполнилось 16 лет. Сейчас ей 91 год, и память уже подводит, но о тех годах помнит многое. «Осенью 1941 года в нашей деревне появилось много солдат. Они разместились в каждом доме». Солдаты рыли окопы, строили блиндажи и другие оборонительные укрепления. Вместе с солдатами строили оборонительные сооружения все, кто мог держать лопату и топор. Потом привозили работников из разных мест, даже из Москвы. По берегу Согожи, прямо напротив деревни и в устье речки Лушки было построено несколько дзотов. Устроены они были так: на деревянные срубы укладывались валуны различной величины, сверху брёвна и земляной накат. И сейчас можно видеть их, когда в водохранилище малая вода. Правда, море за эти годы их значительно разрушило.
Прямо за домами колхозников были вырыты окопы. Моя бабушка Валя рассказывала, что в детстве они любили играть в ближайших к деревне окопах, а с валунов развалившегося дзота, позднее она полоскала бельё.
Когда началась война, моему прадеду, по линии мамы, Соколову Александру Алексеевичу только исполнилось 18 лет. В армию его призвали осенью 1941 года. От Пошехонья новобранцы прошли маршем до города Данилова, а потом их направили в город Солнечногорск, где формировалась 134-ая стрелковая дивизия. 8 февраля 1942 года дивизия приняла присягу и 15 февраля эшелонами направлена на Калининский фронт. Перед дверями «теплушек» мелькали развалины станций. Из-за постоянных бомбежек бойцам приходилось выгружаться на разных станциях Калининской области. После тяжелейшего 300-километрового перехода дивизия сосредоточилась севернее Велижа, а в конце марта совершила марш к деревне Ломоносово в нынешнем Бельском районе. Первые бои 515-й полк, в котором мой прадед был связистом, принял на заключительном этапе Ржевско-Вяземской операции. Связисты это мальчишки, которые с тяжёлой бобиной на спине делали многокилометровые переходы, прокладывая телефонный кабель. Связь постоянно рвалась. Ползая по земле, укрываясь в воронках, они вновь и вновь искали оборванный провод. 1 апреля 1942 года полк перерезал большак Смоленск — Белый у деревни Свиты. 13 апреля, после ночной переправы через болото, полк занял деревню Черный Ручей, нанеся большой урон врагу. За две недели боев фашисты потеряли здесь до 1700 человек, было подбито и сожжено 12 танков. В течение месяца деревни Черный Ручей и Околица неоднократно переходили из рук в руки. Немало полегло здесь наших воинов. Недолго повоевал связист Соколов. 30 апреля 1942 года во время боя он с товарищем получил от командира приказ: восстановить нарушенную связь. При выполнении задания его товарищ погиб, а мой прадед получил тяжёлое ранение в бедро. Начались долгие два года лечения в госпиталях Баку и Самарканда и других городов. Целый год он пролежал в гипсе. Ногу врачи спасли, но было повреждено сухожилие, и она перестала сгибаться. Прадед вернулся в деревню Большая Луха, женился, родилась моя бабушка Валя. Несмотря на увечье, Александр Алексеевич, работал в колхозе, плотничал, до последних дней не покидая родной деревни. Его не стало в 2003 году. О войне прадед рассказывать не любил. Повторял только «Мясорубка», прибавляя крепкое слово. А ещё, что во время боёв они питались клюквой и варили кожаные ремни.
Мой прадед по линии папы, Скворцов Фёдор Дмитриевич родился в 1921 году в деревне Малая Луха. На фронт попал в октябре 1941 года в инженерно-сапёрные войска. Воевал на Северо-Западном, Брянском и Белорусском фронтах в 38-м инженерно-сапёрном Ордена Александра Невского батальоне 10-ой инженерно-сапёрной Волковысской Краснознамённой орденов Суворова, Кутузова бригаде. Такие бригады были специально созданы для штурма особенно укреплённых населённых пунктов и прорыва сильно укреплённых рубежей обороны. В такие бригады отбирали только молодых и абсолютно здоровых солдат. Ефрейтор Фёдор Дмитриевич освобождал Белоруссию, воевал в Восточной Пруссии, дошёл до Берлина. Мой прадед был храбрым и отважным воином. Не раз ходил он с бойцами в разведку, добывая ценные сведения о противнике, о состоянии рек и мостов. Вот так пишет командир батальона майор Зорин в наградном листе о Фёдоре Дмитриевиче: «В ночь с 28 на 29 апреля 45 года товарищ Скворцов с другими разведчиками вёл разведку дорог и мостов по направлению к Велдиш-Бухгольц. На обратном пути выяснилось, что противнику удалось просочиться в наши боевые порядки и отрезать часть наших войск. Тов. Скворцов активно включился в бой… Бой доходил до рукопашных схваток, во время которых тов. Скворцов уничтожил 9 немецких солдат. Противник был отброшен…». За этот подвиг прадедушка был награждён орденом «Красной Звезды». Также он был награждён медалями «За отвагу», «За взятие Кёнигсберга», «За взятие Берлина» и «За победу над Германией». После окончания войны вернулся в родную деревню, женился. У него родилось четверо сыновей. Младшему Виктору, моему дедушке, было два месяца, когда героя не стало.
Муж Анны Фёдоровны Сахаров Николай Александрович также воевал в инженерно-сапёрном батальоне, только на Украинском фронте. Отважный воин был награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены». Но без потерь в Большой Лухе не обошлось. Двоюродный прапрадед Белов Михаил Алексеевич был ранен. После госпиталя он вновь вернулся на фронт и пропал без вести в октябре 1942 года. Сахарова Екатерина Александровна пошла на фронт санинструктором и погибла под Ленинградом в октябре 1941.
* * *
Мужчины воевали, и все тяжёлые работы легли на плечи подростков, женщин и стариков. Тракторы, лошадей отдали фронту. Пахали на коровах. Анна Фёдоровна Сахарова вспоминает: «Придет председатель и скажет: “Завтра пахать”. Косили и пахали, а то идешь за косулей (плугом) и навоз разбрасываешь». В деревнях все чаще стали появляться эвакуированные. В Кештоме и Малой Лухе были открыты детские дома для детей из Ленинграда. «Иду на пароход, а навстречу мне с парохода идут дети, худые-то все».
...Чем дальше продолжалась война, тем скуднее становился крестьянский обед. Ели то, что давал огород. Анна Федоровна вспомнила лепешки из шуи. Шуя — это зерновая пыль. Ещё ели колоколину, то есть головки от льна, пекли лепёшки из травы и опилок, тошнотики — из гнилой, мороженой картошки. Зерно, скот, шерсть — всё отправляли на фронт. А еще из тех далеких военных лет Анне Федоровне запомнилось изобилие рыбы. «Идешь по деревне и видишь: на берегу старухи с удочками сидят. А щук таких вылавливали, как бревна на плече несли». Пришлось колхозникам принять участие в выполнении важного военного спецзаказа. Пошехонская сапожно-валяльная артель должна была поставить на фронт 6500 пар валяной обуви. Чтобы выполнить этот заказ, нужно было 50 стирак. Стираки выполняли самую тяжёлую работу: в специальном чане с кипятком, куда добавлялось чуть-чуть серной кислоты (чтобы валенок не развалился), «колпак» замачивали, а затем «стирали» на специальном верстаке. Это действо повторялось неоднократно, причем, «колпак», в мокром виде весящий 1520 килограмм, нужно было непрерывно крутить. Такой труд приемлем только для весьма сильных мужчин. Вот и призвали колхозников, занимавшихся в 20-е годы этим промыслом, в Пошехонье, и среди них были мои родственники Белов Фёдор Васильевич и Козлов Дмитрий Александрович.
Правда, не все указания властей колхозники выполняли. Щели, например, рыть не стали, о чём потом честно сообщили в докладной. Но группы самозащиты и инструкторов ПВХО (противовоздушной и химической обороны) в первый год войны создали.
* * *
Мои земляки воевали, не жалея жизни, пахали и сеяли, растили детей. Не доедали сами, отдавая всё фронту. Нам всем надо помнить о высокой цене, которую заплатили за победу над врагом наши прадеды и передать эту память будущим поколениям. Для этого мы должны сохранить в памяти лица, имена и подвиги участников Великой Отечественной войны.